Неточные совпадения
— Тут уж есть эдакое… неприличное, вроде как о предках и родителях бесстыдный разговор в пьяном виде
с чужими, да-с! А господин Томилин и совсем ужасает меня. Совершенно как дикий черемис, — говорит что-то, а понять невозможно. И на
плечах у него как будто не голова, а гнилая и горькая луковица. Робинзон — это, конечно, паяц, — бог
с ним! А вот бродил тут молодой человек, Иноков, даже у меня был раза два… невозможно вообразить, на какое дело он способен!
«Да, эволюция! Оставьте меня в покое. Бесплодные мудрствования — как это? Grübelsucht. Почему я обязан думать о мыслях, людях, событиях, не интересных для меня, почему? Я все время чувствую себя в
чужом платье: то слишком широкое, оно сползает
с моих
плеч, то, узкое, стесняет мой рост».
Этот первый завтрак служил для Галактиона чем-то вроде вступительного экзамена. Скоро он почувствовал себя у Стабровских если не своим, то и не
чужим. Сам старик только иногда конфузил его своею изысканною внимательностью. Галактион все-таки относился к магнату
с недоверием. Их окончательно сблизил случайный разговор, когда Галактион высказал свою заветную мечту о пароходстве. Стабровский посмотрел на него прищуренными глазами, похлопал по
плечу и проговорил...
Дядья, в одинаковых черных полушубках, приподняли крест
с земли и встали под крылья; Григорий и какой-то
чужой человек,
с трудом подняв тяжелый комель, положили его на широкое
плечо Цыганка; он пошатнулся, расставил ноги.
— Да ты что так о
чужом добре плачешься, дедушка? — в шутливом тоне заговорил Карачунский, ласково хлопая Родиона Потапыча по
плечу. — У казны еще много останется от нас
с тобой…
Когда-то давно Ганна была и красива и «товста», а теперь остались у ней кожа да кости. Даже сквозь жупан выступали на спине худые лопатки. Сгорбленные
плечи, тонкая шея и сморщенное лицо делали Ганну старше ее лет, а обмотанная бумажною шалью голова точно была
чужая. Стоптанные старые сапоги так и болтались у ней на ногах.
С моста нужно было подняться опять в горку, и Ганна приостановилась, чтобы перевести немного дух: у ней давно болела грудь.
Другой пример: кто не знает, что похищение
чужой собственности есть прямое нарушение гражданских законов, но ежели бы X., благодаря каким-нибудь формальным упущениям со стороны Z., оттягал у последнего
с плеч рубашку, разве кто-нибудь скажет, что такой исход процесса есть отрицание права собственности!
Эти мысли казались ей
чужими, точно их кто-то извне насильно втыкал в нее. Они ее жгли, ожоги их больно кололи мозг, хлестали по сердцу, как огненные нити. И, возбуждая боль, обижали женщину, отгоняя ее прочь от самой себя, от Павла и всего, что уже срослось
с ее сердцем. Она чувствовала, что ее настойчиво сжимает враждебная сила, давит ей на
плечи и грудь, унижает ее, погружая в мертвый страх; на висках у нее сильно забились жилы, и корням волос стало тепло.
Ромашову вдруг показалось, что сияющий майский день сразу потемнел, что на его
плечи легла мертвая,
чужая тяжесть, похожая на песчаную гору, и что музыка заиграла скучно и глухо. И сам он почувствовал себя маленьким, слабым, некрасивым,
с вялыми движениями,
с грузными, неловкими, заплетающимися ногами.
Тот только, кто знал ее прежде, кто помнил свежесть лица ее, блеск взоров, под которым, бывало, трудно рассмотреть цвет глаз ее — так тонули они в роскошных, трепещущих волнах света, кто помнил ее пышные
плечи и стройный бюст, тот
с болезненным изумлением взглянул бы на нее теперь, сердце его сжалось бы от сожаления, если он не
чужой ей, как теперь оно сжалось, может быть, у Петра Иваныча, в чем он боялся признаться самому себе.
Это было письмо Фортунатова к предводителю моего уезда. Касающаяся до меня фраза заключалась в следующем: «Кстати, к вам, по соседству, приехал помещик Орест Ватажков; он человек бывалый за границей и наверно близко знает, как в
чужих краях устраивают врачебную часть в селениях. Прихватите-ка и его сюда: дело это непременно надо свалить к черту
с плеч».
И теперь, как обыкновенно, он угадывал ее намерения. Ему было понятно, что она хочет продолжать вчерашнее и только для этого попросила его проводить ее и теперь вот ведет к себе в дом. Но что она может еще прибавить к своему отказу? Что она придумала нового? По всему, по взглядам, по улыбке и даже по тому, как она, идя
с ним рядом, держала голову и
плечи, он видел, что она по-прежнему не любит его, что он
чужой для нее. Что же она хочет еще сказать?
В простые дни он обыкновенно вставал
с зарею, запрягал жене лошадь и
с зеленою шерстяною сумою за
плечами уходил до вечера работать на
чужих, больших огородах.
— Ответь мне, Александр Давидыч, на один вопрос, — начал Лаевский, когда оба они, он и Самойленко, вошли в воду по самые
плечи. — Положим, ты полюбил женщину и сошелся
с ней; прожил ты
с нею, положим, больше двух лет и потом, как это случается, разлюбил и стал чувствовать, что она для тебя
чужая. Как бы ты поступил в таком случае?
Федя — седой сухой старик, только пожал широкими острыми
плечами и молча кивнул в мою сторону своей по-солдатски подстриженной головой. В переводе этот жест означал: «
Чужой человек здесь, ваше высокоблагородие»… Карнаухов посмотрел в мою сторону воспаленными голубыми глазками и, балансируя, направился ко мне
с протянутой рукой.
Помрешь, — соберут наскоро,
чужой рукой,
с ворчаньем,
с нетерпением, — никто-то не благословит тебя, никто-то не вздохнет по тебе, только бы поскорей тебя
с плеч долой.
Вода была далеко, под горой, в Волге. Ромась быстро сбил мужиков в кучу, хватая их за
плечи, толкая, потом разделил на две группы и приказал ломать плетни и службы по обе стороны пожарища. Его покорно слушались, и началась более разумная борьба
с уверенным стремлением огня пожрать весь «порядок», всю улицу. Но работали все-таки боязливо и как-то безнадежно, точно делая
чужое дело.
Они держали себя самым вызывающим образом, повелительно обращались
с прислугой, плевали через
плечи незнакомых соседей, клали ноги на
чужие сиденья, выплескивали на пол пиво под предлогом, что оно несвежее.
Надо было видеть, как он лихо танцевал
с ней модные танцы, па-д'эспань, па-де-патинер, краковяк и лезгинку, как, оставив свою даму на одном конце комнаты, он ловко скакал вокруг самого себя, держа руку над головой и живописно изогнувшись, как уже на другом конце, отделенный от дамы другими парами, он выделывал, щелкая каблуками, соло, как потом он стремительно мчался, кружась и толкая других танцоров, к покинутой даме, как он встряхивал
плечами и округленными локтями в такт музыке и как, геройски полуобернувшись направо к Александре Васильевне, он наступал на
чужие каблуки и платья.
Твоя, вишь, повинна, а ты
чужую взяла да
с плеч срезала, и, как по чувствам моим, ты теперь хуже дохлой собаки стала для меня: мать твоя справедливо сказала, что, видишь, вон на столе этот нож, так я бы, может, вонзил его в грудь твою, кабы не жалел еще маненько самого себя; какой-нибудь теперича дурак — сродственник ваш, мужичонко — гроша не стоящий, мог меня обнести своим словом, теперь ступай да кланяйся по всем избам, чтобы взглядом косым никто мне не намекнул на деянья твои, и все, что кто бы мне ни причинил, я на тебе, бестии, вымещать буду; потому что ты тому единая причина и первая, значит, злодейка мне выходишь…
Что ты ходишь
с нуждой
По
чужим по людям?
Веруй силам души
Да могучим
плечам…
Тогда сенат, состоявший из философов и богословов, отправлял грамматиков и риторов под предводительством одного философа, — а иногда присоединялся и сам, —
с мешками на
плечах опустошать
чужие огороды.
И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность: на дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни copy; застрянет ли в грязную пору где-нибудь
с бочкой отданная под его начальство разбитая кляча-водовозка, он только двинет
плечом — и не только телегу, самое лошадь спихнет
с места; дрова ли примется он колоть, топор так и звенит у него, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья; а что насчет
чужих, так после того, как он однажды ночью, поймав двух воров, стукнул их друг о дружку лбами, да так стукнул, что хоть в полицию их потом не веди, все в околотке [В околотке — в окружности, в окрестности.] очень стали уважать его; даже днем проходившие, вовсе уже не мошенники, а просто незнакомые люди, при виде грозного дворника отмахивались и кричали на него, как будто он мог слышать их крики.
— А плевать мне на твоего Патапа!.. — вскрикнула Фленушка, и страстной отвагой заискрились глаза ее. — Хоть голову
с плеч, только б себя потешить!.. Что в самом деле?.. Живешь тут, живешь, киснешь, что опара в квашне… Удали места нет!.. Разгуляться не над чем!.. Самой счастья ввек не достанется, на
чужое хочу поглядеть!.. Эх, Марьюшка, Марьюшка, не кровь в тебе ходит, сыворотка!..
— Ладно, ладно, —
с лукавой усмешкой трепля по
плечу Зиновья Алексеича, сказал Марко Данилыч. — Так совсем
чужой?
Знакомые лица, — осунувшиеся, зеленовато-серые от пыли, — казались новыми и
чужими.
Плечи вяло свисали, не хотелось шевелиться. Воды не было, не было не только, чтобы умыться, но даже для чаю: весь ручей вычерпали до дна раньше пришедшие части.
С большим трудом мы добыли четверть ведра какой-то жидкой грязи, вскипятили ее и, засыпав чаем, выпили. Подошли два знакомых офицера.
Они знают, что общими силами они могут поднять тяжесть и сбросить ее
с себя; но они не могут согласиться все вместе взяться за нее, и каждый сгибается всё ниже и ниже, предоставляя тяжести ложиться на
чужие плечи, и тяжесть всё больше и больше давит людей и давно бы уже раздавила их, если бы не было людей, руководящихся в своих поступках не соображениями о последствиях внешних поступков, а только внутренним соответствием поступка
с голосом совести.
И когда остался один, без револьвера, который носил столько лет,
с полуоткрытой дверью, в которую неслись издали
чужие, незнакомые голоса и тихое позвякивание шпор, — почувствовал он всю громаду бремени, которое взвалил на
плечи свои. Тихо прошелся по комнате и, обратясь лицом в сторону, где должны были находиться те, произнес...